Я забрёл сюда странно, несмело пришёл,
Словно Кто-то привёл в это место,
«Детский дом» - на пороге названье прочёл,
В переводе – «несчастное детство».

Эти серые стены вмещают тоску,
И печаль смотрит в грязные окна,
Здесь года рассыпают, подобно песку,
Рвут надежду на прах и волокна…

Здесь не слышно имён, здесь – повсюду борьба:
За себя, за своё, за чужое…
А в глазах – это страшно – немая мольба:
«Заберите меня вы с собою!

Посмотрите, ведь я же не хуже других,
И не бьюсь головой об кроватку…
От меня отказались… Один только миг –
Записали как «Миша» в тетрадку.

Как же мне не хватает обычной любви!
Доброй, тёплой и ласковой мамы…
Никому я не нужен, и всеми забыт,
Одинаковы наши пижамы…

Я здесь вырасту как-то и выйду из стен,
Что меня, как плитою, сдавили,
Но на воле меня ждёт губительный плен
Из греха, о котором забыли.

Кто научит меня жизнью чистою жить?
Кто покажет мне к счастью дорогу?
Я не знаю, как нужно прощать и любить,
Как прийти мне к Небесному Богу?»

Это всё так кричало в зелёных глазах -
Я забыл, что зашёл-то по делу…
Сирота…Босоногое детство в слезах…
Моё сердце и выло, и тлело.

Этой ночью уснуть я уже не сумел:
Миша виделся мне до рассвета.
Был я раньше так робок и очень несмел,
А теперь не просил я совета!

Где-то слышал: «служенье», «сиротство», «любовь»…
Как-то связаны эти три слова…
Христиане, Бог, миссия – вспомнил я вновь,
А любовь – на служенье готова!

Набираю я номер дрожащей рукой,
Три гудка, как три долгих столетья…
Взяли трубку – кричу: «Заберите с собой
Вы меня на служение детям!»

Вот уже десять лет для сирот мы - семья,
Ведь «не наших» детей не бывает!
И не знал, что в прохладе осеннего дня
Мишу я еще раз повстречаю:

Он – весёлый мальчишка 13 лет,
С мамой, папой и братиком младшим!
Он себе выбирал горный велосипед -
Не напрасны молитвы все наши!

А в глазах его – тёплый и радостный блеск!
Да, Господь его вывел из ада!
И живёт теперь Миша для Славы Небес –
Счастья большего мне и не надо.

Чередниченко Татьяна